За гранью восприятия - Страница 72

– А-а-а… Артур… ты? Как ты?..

– Вставай, алкаш. – Я ухватил его под локоть и рванул вверх. – Пошли.

– К-куда?

– На водные процедуры.

– Зачем?..

… Холодная вода тонкой струйкой лилась из крана на лицо и голову Женьки, тот фыркал, пробовал убрать голову, но я держал крепко, и он покорно терпел. Под конец даже начал умываться.

Подождав пару минут, пока он отдышится и утрет лицо, повторил процедуру.

– Очухался?

– Э-э… да.

– Тогда еще раз.

Женька покорно сунул голову под кран, закашлял.

– Ну, хорош.

– Артур, я тут с Юлькой…

– В курсе.

– Не знаю, как вышло… да еще выпил. Но я немного, честно.

– Ей расскажешь.

Убедившись, что он более или менее стоит на ногах, я вывел его из туалета и повел к выходу. Старшина проводил нас насмешливым взглядом и махнул рукой.

Свежий воздух охладил распаренное лицо – в отделе было душно. Мы сели в машину, я завел мотор и дал ему минуту прогреться.

– Артур… эк! – Женька икнул, вытер скомканным платком рот и растерянно глянул на меня. – А как ты узнал, что я здесь?

– Не важно.

– Я… – Женька качнулся, скорчил жалостливую физиономию. – Я не хотел пить. Мы с Юлькой… это…

– Не важно. Сейчас приедешь и все ей расскажешь.

Я вырулил со стоянки и прибавил газу. Ветер залетал через опущенные стекла, холодил голову и выносил из салона запах перегара.

– На. Жуй.

– Что?

Женька взял две пластинки жвачки, тупо уставился на них, забыв, что надо делать.

– Жуй. От тебя несет, как от дракона.

– А-а… Это она тебя попросила найти меня?

– Да.

– А как же… ик! Ой! А как же я теперь к ней… мы поссорились. Я не могу к ней.

– Ничего. Попросишь прощения, поцелуешь, и все будет нормально.

– Прощения? – Женька сосредоточенно двигал челюстями, морща лоб. – Не… не могу. Она сама начала… И она меня не простит.

– Простит. – Слабость вновь дала о себе знать, и я с трудом держал руль. Говорил сквозь зубы. – Простит, никуда не денется, Подойди, извинись…

– А можно я ее поцелую? – с пьяной непоследовательностью спросил он.

«Детеныш! И что плохо – пьяный детеныш. Представляю картину их встречи. Впрочем… это не мое дело. Вытащил, довез, и все. Дальше сами разберутся…»

Машина подъехала к дому Генки. Женька удивленно смотрел по сторонам, пока не сообразил, куда его привезли.

– Топай, Ромео. Там вся твоя компания. Ждут блудного сына.

Тот выбрался из машины, отошел на пару шагов, потом обернулся:

– А ты?.. Ты не пойдешь?

– Нет.

– Но… – Он растерянно хлопал глазами, глядя на меня.

– А почему?..

– Мне там делать нечего.

Женька помолчал, вздохнул и поплелся к подъезду, встряхивая головой. Я проводил его взглядом, развернул машину и выехал со двора.

… Встретили его бурно. Хлопали по плечам, тормошили, спрашивали… Он молчал, смущенно смотрел на друзей и растягивал губы в виноватой улыбке. А глазами искал свою Юльку, хотел увидеть пусть и сердитую, злую, но такую любимую и желанную.

Девчонки, Ирина и Настя, все поняли, оттерли парней и почти втолкнули провинившегося в комнату. Тот нерешительно потоптался на месте и сделал шаг вперед.

Юлька сидела на стуле, выпрямив спину, сложив руки на коленях, и смотрела прямо перед собой. В больших глазах стояли слезы. Она изо всех сил их сдерживала, закусив губу и приподняв подбородок.

– Юля… – Женька шагнул к ней, протягивая руки. – Юленька, прости меня, пожалуйста…

Она молчала, прилагая огромные усилия, чтобы не расплакаться. Злость, обида, ненависть уступили место жалости к этому недотепе, что сперва оскорбил ее, потом исчез, а сейчас стоит столбом и виновато смотрит на нее. Дурак!..

– Юленька, любимая. Прости…

Женька подошел к ней вплотную, сел, осторожно погладил по руке и положил голову на ее колени. Закрыл глаза. Пусть ударит, пусть отругает. Лишь бы не гнала…

Губы скользнули по ноге, целуя гладкую кожу, пахнущую цветами.

– Прости…

Слезы прорвали запруду и хлынули вниз по щекам. Юлька не стала их вытирать, опустила голову, глядя на это нескладное чудо, потом положила руку на его затылок и взъерошила волосы.

– Глупый дурачок…

– Юленька. Я дурак! Прости меня…

Он хотел встать, но ее рука удержала на месте, не пустила. Прижала к коленям и погладила…

Минут через тридцать, когда мир был восстановлен и компания уже хотела расходиться, Наташа отозвала Женьку в сторону и спросила:

– А Артур почему не пришел?

Женька с жалостью посмотрел на нее и тихо произнес:

– Он… он сказал, что ему здесь делать нечего.

– Да? – Взгляд Наташи потух. – Ладно…

Чувствуя себя неловко, Женька хотел было добавить, что предлагал Артуру зайти, но Наташа отвернулась, и слова потеряли смысл.

«Неужели он ее совсем забыл? – мелькнуло у Женьки в голове. – Так быстро… Мне-то подсказал, как быть, почему сам не сделал то же самое? Или ему это не надо? Странный он человек…»

Приблизительно так же, только в иных выражениях, думала и Наташа, спускаясь по лестнице вместе с остальными. Странное поведение Артура ставило ее в тупик и заставляло искать хоть какое-то объяснение его поведению. Но не находило. Ее бывший парень всегда был для нее загадкой. Даже после нелепого расставания…

… Тонкая кипельно-белая шелковая рубашка мягко облегала плечи и приятно холодила кожу. Поверх нее я надел пиджак, оправил полы и подошел к зеркалу, глядя, как сидит новый костюм. Неплохо сидит, прямо скажем. Светло-зеленая пара удачно оттеняла белую рубашку, вдобавок к этому шли легкие летние ботинки почти в тон пиджаку.

Оставался последний штрих. Темно-зеленый галстук в сетку. Вещь, необходимая для завершения наряда, но очень уж противная. Ну не терпел я их. Никак! Однако сегодня день особый, надо свое «не люблю» спрятать подальше.